ЛОГАЧЕВСКИЙ (Логочевский) Дмитрий Андреевич, протоиерей

1901, 24 октября — родился в с. Поляны (Бедеева Поляна) Надеждинской вол. Уфимского уезда Уфимской губ. (ныне Благовещенский р-н Башкирии) в семье священника.

1916 — окончил Уфимское духовное училище и поступил в Уфимскую духовную семинарию.

1919 — прервал обучение вследствие закрытия семинарии.

Окончил в г. Уфе школу 2-й ступени.

1923 — окончил одногодичные пастырские курсы.

1923, 8 августа — обвенчан с Марией Венедиктовной Агровой.

1924, февраль — епископом Уфимским и Мензелинским Борисом (Шипулиным) рукоположен во диакона.

1924, 24 февраля — им же рукоположен во иерея с назначением сверхштатным священником к Христорождественскому храму с. Бедеева Поляна.

1925 — перемещен к Вознесенскому храму с. Дубровка и назначен благочинным 4-го окр. Бирского кантона в составе 12 приходов.

1926, ноябрь — перемещен к Космодамианской церкви с. Артакул Бирского кантона.

Призывал прихожан защищать храм, хранить верность Христу и Его Церкви. Инициировал денежный сбор на достройку нового храма в с. Артакул.

1929, 18 мая — арестован и заключен в Бирский ИТД.

Обвинялся в «антисоветской агитации, в религиозно-воспитательной работе среди взрослых и детей, в чтении контрреволюционных проповедей».

1929, 3 сентября — осужден ОСО при Коллегии ОГПУ (по ст. 58-10). Приговорен к высылке через ПП ОГПУ в Сибирь сроком на 3 года, считая срок с момента вынесения приговора.

1929, декабрь — прибыл в распоряжение ПП ОГПУ по Сибкраю (г. Новосибирск). Направлен на поселение в Ачинский окр.

Проживал в дер. Соловьевка (ныне Тюхтетский р-н Красноярского края).

Через некоторое время был возвращен в Башкирию и содержался в Башкирском центральном исправтруддоме.

1931, 5 ноября — освобожден досрочно.

1931, 1 декабря — назначен священником Покровского храма с. Дмитриевка Уфимского р-на Башкирской АССР.

1932, 15 октября — перемещен к Михайло-Архангельской церкви с. Иглино Иглинского р-на Башкирской АССР.

Противодействовал закрытию храма и призывал к тому же прихожан. По показаниям свидетелей, говорил: «Я за православную религию страдал и буду страдать. При вашей поддержке мы не дадим закрыть церковь».

1933, 13 апреля — арестован.

Содержался под стражей в Башкирском центральном исправдоме в г. Уфе. Обвинялся как участник «активной группы церковников с. Иглино», «систематически проводившей антисоветскую агитацию и вредительскую деятельность».

1933, 29 апреля — осужден тройкой при ПП ОГПУ Башкирской АССР (по ст. 58-10). Приговорен к заключению в концлагерь на 3 года, считая срок со дня ареста.

По некоторым данным, начало срока отбывал в лагере в Сибири, где выжил только потому, что был поставлен бухгалтером. Затем возвращен в Башкирию, находился в заключении.

1934, 4 ноября — освобожден досрочно по решению Наблюдательной комиссии при Уфимском Башкирском центральном ИТУ.

Проживал в г. Уфе.

1934, 15 ноября – 15 декабря — работал секретарем Башкирского центрального ИТУ.

Затем зарабатывал на жизнь физическим трудом.

1935, май – 1941, 6 сентября — работал маляром в Уфимской ремонтно-строительной конторе.

1941, сентябрь — мобилизован в Красную армию в строительный батальон.

Строил оборонительные сооружения в Ленинградской обл. (по-видимому, на Волховском фронте).

1942, март — ранен.

После излечения был демобилизован и вернулся в г. Уфу, где окончил курсы счетных работников. Работал бухгалтером в детдоме № 5.

1943, 23 апреля — мобилизован в трудармию.

Работал маляром в уфимском госпитале № 4018.

1943, 15 ноября — архиепископом Уфимским Стефаном (Проценко) принят в клир Уфимской епархии с назначением вторым священником Сергиевского кафедрального собора г. Уфы.

Много лет служил вместе с игуменом Ксенофонтом (Синютиным).

1944 — возведен в сан протоиерея, назначен настоятелем Сергиевского собора и благочинным.

1944, август – 1945, февраль — в отсутствие правящего архиерея на Уфимской кафедре вел переговоры по всем церковным вопросам с Уполномоченным по делам Русской Православной Церкви при Совете министров Башкирской АССР, занимался назначением клириков на вновь открытые приходы.

1945, 31 января – 4 февраля — являлся единственным делегатом от Уфимской епархии на Поместном Церковном Соборе в Москве, принявшем «Положение об управлении Русской Православной Церковью» и избравшем на Патриарший престол митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского).

1945 — вошел в состав епархиального совета при архиепископе Уфимском Иоанне (Братолюбове).

1945–1956 — благочинный 1-го окр. Уфимской епархии. Благочиние включало 16 районов, затем 8 районов Башкирской АССР.

1946, 18 сентября — награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» за патриотическую работу (проповеди, сбор денежных средств на цели обороны, на подарки в Красную армию, на помощь лежащим в госпитале больным и раненым бойцам).

Впоследствии награжден медалью «За победу над Германией».

1950, 31 мая – 31 июля — в отсутствие правящего архиерея временно и. о. управляющего Уфимской и Башкирской епархией с правом совершения богослужения во всех приходах епархии. Подписывал документы как исполняющий обязанности секретаря Уфимского епархиального управления.

1951, 23 января — подал заявление в МГБ СССР о снятии судимости.

1952, 12 апреля — решением ОСО при МГБ СССР заявление удовлетворено не было.

1957, апрель — уволен с должности настоятеля Сергиевского собора г. Уфы и перемещен в г. Куйбышев (ныне Самара) на священническое место к Покровскому собору.

1962 — указом митрополита Куйбышевского Мануила (Лемешевского) назначен настоятелем Покровского собора г. Куйбышева.

За годы служения в соборе был награжден митрой, правом служения литургии с открытыми Царским вратами до «Отче наш», правом ношения двух крестов с украшениями.

1981 — награжден орденом св. Владимира 2-й степени.

1986 — по прошению уволен за штат.

1992, 18 мая — дата кончины.

Похоронен на старом кладбище г. Самары.

Из биографических материалов, собранных Ириной Николаевной Ентальцевой: «Когда отца Димитрия направили в ссылку в небольшую сибирскую деревню, там самим нужно было искать, где остановиться… Пустили переночевать их с товарищемсвященником в бедную избушку. В доме клопы, тараканы, хозяева положили спать ссыльных на стол, чтобы их клопы кусали меньше, но и там нет покою. Вышли священники во двор и ну дрова колоть. Утром хозяин вышел — а во дворе уже куча дров. Вот тебе и ссыльные, вот тебе и злодеи. Когда народ прознал, какие они работящие, то на них очередь установили, у кого им жить. Они по два дня в каждом доме жили. И когда [матушка] Мария приехала к мужу в эту деревню, то их на квартиру наперебой приглашали. Поехала в ссылку к нему она в одном платье, а в Сибири уже зима. Она многому научилась в ссылках: делать туфли с веревочной подошвой, красиво стегать одеяла, даже сетки от мошки плела на продажу. Так и жили». Мария Венедиктовна сопровождала о. Димитрия по местам лишения свободы, носила передачи в лагерь и тюрьмы, находила себе приют и работу неподалеку. «Когда отца Димитрия снова перевели в Уфу [в 1934 г.], в тюрьму, то оказалось, что здесь, на родине, Марии переночевать не у кого. Постучалась к одной родственнице и увидела на ее лице испуг: „Прости, Маруся. Но не ходи к нам ночевать. У меня ведь дети малые“. Больше ни к кому матушка не стучалась: „Зачем подводить людей, и правда, пострадать могут: отца-то Димитрия снова врагом объявили“, — рассказывала она. Ночевала Мария в Уфе где придется. Спала на скамейках. А как-то ей удалось пробраться на пристани на пароходик. Ночью всех сторож повыгонял, а ее не заметил. „Бог меня оберегал, укрывал от злых глаз, — рассказывала Мария Венедиктовна. — Когда проходили и билеты проверяли у всех, я сидела и про себя читала акафист Святителю Николаю, наизусть, и они мимо меня проходили, как будто не замечали“. Так все лето, до самых холодов, и прожила матушка на речном вокзале, считай, на улице: то на пароходе, то на скамейке. А днем мужа в тюрьме навещала, подкармливала, чем могла». По воспоминаниям современников, у о. Димитрия и матушки Марии были золотые руки и золотые сердца, рядом с ними было хорошо всем. До самой кончины Логачевские хранили большую любовь друг к другу и ко всем ближним. Матушка Мария ненадолго пережила мужа, похоронена в Уфе на Тимашевском кладбище.

1. Архив УФСБ по Республике Башкортостан. Д. ВФ-31 (1929); Д. ВФ-15064 (1933).

2. Архив Совета по государственно-конфессиональным отношениям при Главе Респ. Башкортостан. Дела Совета по делам РПЦ при СНК СССР по Башкирской АССР: Дело Сергиевской церкви г. Уфы. Информационные отчеты уполномоченного Совета за 1950–1957 гг.

3. Тюхтетский районный архив. Ф. Р-152. Оп. 1-с. Д. 399.

4. Книга памяти Республики Башкортостан. Т. 3. С. 376.

5. Ларькина О. Претерпевший до конца // http://благовестсамара.рф/

6. Мартиролог // https://memorial.krsk.ru/

7. Мохов В., прот., Зимина Н.П. Мученический и исповеднический путь Церкви в Уфимской епархии // Материалы Богословской конференции ПСТБИ. 1992–1996. С. 350.

8. Сергеев Ю.Н., Абдулов Н.Т. Уфимская епархия в 1943–1964 гг. Уфа, 2000. С. 11, 17, 18.

9. Юбилей пастыря // ЖМП. 1982. № 6. С. 44–45.

10. Зимина Нина Павловна.