КУЗНЕЦОВ Николай Дмитриевич

1863, 4 апреля — родился в г. Вязьме Смоленской губ. в семье чиновника.

Окончил 4-ю московскую гимназию

1886 — окончил Императорский Московский университет по физико-математическому факультету.

1887 — учился на 3-м курсе Технологического института в С.-Петербурге, поступил в СПбДА.

1892 — окончил СПбДА со званием действительного студента.

1896 — в Демидовском юридическом лицее в г. Ярославле защитил работу на степень кандидата юридических наук.

С 1896 — помощник присяжного поверенного в Московской судебной палате.

С 1901 — присяжный поверенный Московской судебной палаты.

С 1906 — член Особого (Предсоборного) присутствия.

1908–1911 — приват-доцент Демидовского юридического лицея в г. Ярославле.

1911 — удостоен ученой степени магистра богословия в КазДА.

1911–1913 — доцент МДА по кафедре церковного права.

Свое увольнение из академии мотивировал трудностью совмещения преподавательской деятельности с общественной и судебной.

С 1913 — сотрудничал с рядом столичных и московских газет и журналов, в своих статьях развивал тему о необходимости радикальных изменений в положении Русской Церкви.

Член Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг., работал в Отделе о Высшем церковном управлении.

1917–1921 — профессор МДА по кафедре церковного права.

1918, 14 февраля — на общем собрании членов Братства-Союза ревнителей и проповедников Православия, возглавляемом св. Патриархом Тихоном, выступил с докладом «о тех страшных последствиях, к которым приведет проведение в жизнь Декрета об отделении Церкви от государства».

1918, 27 марта — вместе с другими членами Собора подписал послание в Совет народных комиссаров с просьбой отменить Декрет об отделении Церкви от государства.

1918–1919 — член Совета объединенных приходов Москвы; юрисконсульт делегации ВЦУ для защиты перед правительством имущественных и иных прав Православной Церкви. Читал курс церковного права в Православной народной академии.

1918, 8 октября — арестован, подробности дела неизвестны.

1919, 2 июля — выступил в Политехническом музее с лекцией «о чествовании памяти святых и их мощей» (в связи с участившимися случаями вскрытия мощей новой властью).

1919, 26 августа — арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве.

Обвинялся в «контрреволюционной деятельности» в составе Совета объединенных приходов, а также в дискредитации советской власти, органы юстиции которой он «завалил своими жалобами».

1920, 15 января — постановлением Московского губернского ревтрибунала приговорен к расстрелу, замененному заключением в концлагерь «…до окончательной победы пролетариата над мировым капитализмом».

1921, 12 декабря — амнистирован постановлением ВЦИК.

1921, 21 декабря — освобожден.

1922–1924 — преподаватель апологетики на Богословских курсах в Москве.

1923, конец года — приглашен епископом Феодором (Поздеевским) для проведения бесед за богослужением в Даниловом монастыре.

1924, 9 декабря — арестован и заключен в Бутырскую тюрьму.

Обвинялся в том, что, «будучи профессором церковного права, поддерживал связь с реакционными церковниками, чем способствовал распространению провокационных слухов о гонениях на Церковь со стороны советской власти».

1925, 19 июня — осужден ОСО при Коллегии ОГПУ (по ст. 73). Приговорен к 3 годам ссылки в Киргизию.

1926, 20 (14?) января — постановлением Коллегии ОГПУ срок ссылки сокращен до 2 лет.

По окончании ссылки вернулся в Москву.

1931, 15 февраля — арестован.

Приговорен к ссылке в Казахстан и выслан в г. Кзыл-Орду.

1936, 5 января — дата кончины.

Видный церковно-общественный деятель, публицист, незаурядный проповедник. До Собора имел репутацию либерала и «прогрессиста». В процессе работы Собора профессор Н.Д. Кузнецов разочаровался в либеральных идеях, решительно порвал с «прогрессивным» духовенством и стал горячим сторонником св. Патриарха Тихона, последовательным его помощником в решении различных гражданско-юридических и церковно-канонических вопросов. Н.Д. Кузнецов входил в Совет православных приходов города Москвы. Священным Собором и Советом православных приходов ему было поручено вступать в переговоры с советской властью. Многочисленные запросы Н.Д. Кузнецова по поводу причин арестов, а также содержания циркуляров и обнаруженных в них противоречий не оставались без внимания. Профессор церковного права пытался доводами права и логики воздействовать на представителей новой власти. Его апелляции приводили к положительному результату, того или иного церковного деятеля освобождали. Защита прав Церкви и протесты против кощунств при изъятии мощей послужили причиной ареста Н.Д. Кузнецова в 1919 г. наряду с председателем Совета объединенных приходов А.Д. Самариным и игуменом Ионой (Фиргуфом), настоятелем Звенигородского Саввино-Сторожевского монастыря. Они были признаны «главными вдохновителями всех контрреволюционных организаций, имевших цель... вызвать в самой гуще не совсем осознавших свое классовое положение крестьян и рабочих... активное сопротивление советской власти… чтобы свергнуть ее... и вернуть власть царя, помещиков и капиталистов». 11–15 января 1920 г. в московском Колонном зале проходил показательный судебный процесс, получивший известность как «процесс Самарина — Кузнецова» (главных из 17 обвиняемых). Ревтрибунал постановил А. Д. Самарина и Н. Д. Кузнецова как «вдохновителей церковной контрреволюции и явных врагов Рабоче-крестьянской власти расстрелять, но, приняв во внимание мощь пролетарского фронта, героические победы рабочих и крестьян над мировой буржуазией и амнистию ВЦИК от 5 ноября 1919 г., Самарину и Кузнецову расстрел заменить заключением в концлагерь до окончательной победы пролетариата над мировым капитализмом». В заключительном слове Н.Д. Кузнецов сказал: «Я всегда боролся за отделение Церкви от государства. Теперь мне приходится страдать за грехи официального христианства. Вам нужна моя кровь — берите ее. Пусть моя могила послужит напоминанием всем, кто содействует обмирщению Церкви». Профессор Кузнецов был приговорен к расстрелу, который заменили тюремным заключением. После освобождения Н.Д. Кузнецов не оставил правоохранительной деятельности по защите прав верующих, активно участвовал в диспутах на религиозные темы. Когда власти поняли, что вместо «разгрома тихоновщины» на диспутах происходит разгром обновленчества, открытые церковные дискуссии были запрещены.

1. ГА РФ. Ф. 353. Оп. 3. Д. 737.

2. ЦА ФСБ РФ Д. Н-1780. Т. 9. Л. 177–180; Д. Р-40873.

3. ЦГАМО. Ф. 5062. Оп. 3. Д. 7. Л. 9–11.

4. Голубцов С. А., протодиакон. Московское духовенство в преддверии и начале гонений. С. 74, 83, 169–170.

5. Голубцов С. А., протодиакон. Профессура МДА в сетях Гулага и ЧеКа. С. 64–66.

6. Голубцов С. А., протодиакон. Стратилаты академические. М., 1999. С. 218–266.

7. Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Т. 1. С. 75.

8. Емельянов Н.Е. За Христа пострадавшие // Татьянин день. 1998. № 20. С. 12.

9. Польский М., протопресвитер. Новые мученики Российские. Ч. 2. С. 272.

10. Православная Москва в 1917–1918 годах. Сборник документов и материалов. Госархив Москвы. М., 2004. С. 43, 166, 621.

11. Просим освободить из тюремного заключения. М., 1998. С. 23–25, 50–52.

12. Современники о Патриархе Тихоне. М., 2007. Т. 2. С. 528–530.