ИВАНОВСКИЙ Михаил Николаевич, протоиерей

1874, 8 ноября — родился в Москве в семье священника, настоятеля храмов Богородице-Рождественского женского монастыря Николая Александровича Ивановского.

Окончил Заиконоспасское духовное училище.

1895 — окончил Московскую духовную семинарию.

1900 — окончил МДА со званием действительного студента. Определен учителем церковно-приходской школы при Богородице-Рождественском монастыре и псаломщиком к Николаевской, что на Ямах, церкви.

1901 — назначен учителем русского и церковнославянского языков в Тверское духовное училище. По прошению переведен надзирателем в Перервинское духовное училище Московской епархии.

1902 — удостоен ученой степени кандидата богословия.

Псаломщик и учитель церковно-приходской школы при Спасском монастыре в Москве.

1903 — обвенчан с Александрой Александровной Доброгорской, дочерью священника московского Николо-Кузнецкого храма. Рукоположен во иерея для служения в храмах Зачатьевского девичьего монастыря.

1907 — награжден набедренником.

1909 — награжден скуфьей.

1916 — овдовел.

Воспитывал троих сыновей — Александра, Алексея и Георгия.

После закрытия Зачатьевского монастыря и ликвидации монастырского собора Рождества Богородицы служил в надвратном храме Спаса Нерукотворного Образа и продолжал окормлять монахинь.

1930, 7 октября — арестован и заключен в Таганскую тюрьму.

1930, 23 октября — постановлением ОСО при Коллегии ОГПУ приговорен к высылке с лишением права проживания в 6 крупнейших городах и округах на 3 года. Из-под стражи освобожден.

Проживал в г. Угличе Ярославской обл. По окончании срока высылки не получил разрешения вернуться в Москву и поселился в г. Калинине (Тверь).

1942, 12 октября — дата кончины.

В начале 1918 г., после выхода указа о национализации монастырей, из обители было выселено около 100 сестер, которым пришлось ютиться в подвалах близлежащих домов. Остальные поступили на работу в государственные учреждения, размещенные на территории монастыря. В своем доме о. Михаил дал приют четырем монахиням: «матерям Антонине и Нине отдал две комнаты в своей квартире, а матерям Антонии и Ювеналии — большую комнату с отдельным входом в первом этаже». Впоследствии монахини Антонина и Нина приезжали к о. Михаилу в Углич, чтобы помочь ему устроиться на новом, вынужденном месте жительства — в маленькой комнате деревянного дома возле Воскресенской (Дивной) церкви бывшего Алексеевского монастыря. По воспоминаниям родных, «больше всего в ссылке батюшка скорбел, что не мог, как всегда, ежедневно служить Господу в храме; это удавалось ему только эпизодически, когда надо было подменить местных священников». Отец Михаил ходил по улицам в священнической одежде, подвергаясь насмешкам и издевательствам хулиганов. Насмешки переносил кротко («не ведают, что творят»). В Угличе власти распорядились уничтожить кладбище у Дивной церкви. Батюшка рассказывал, как хулиганы, не жалея сил, таскали к окну его каморки надмогильные кресты и черепа из порушенных могил. По окончании ссылки о. Михаилу не разрешили вернуться в Москву, и он поселился в Твери, приезжая в столицу на великие праздники и на Михайлов день. «Прихожане очень любили и уважали о. Михаила. Ни в один из его многочисленных приездов в Москву никаких доносов о его пребывании в городе не было… Все, кто узнавал о его приезде, спешили повидать его и получить духовное назидание и утешение». Не прерывалась его духовная связь и с сестрами Зачатьевского монастыря. Все эти годы о. Михаил был духовной опорой для монахинь, вынужденных жить в миру. Образовалась тайная монашеская община, окормляемая ссыльным священником. Сыновья и духовные чада навещали о. Михаила в Твери. Монахини Антонина и Нина не переставали заботиться о нем. По воспоминаниям близких, «сыновья его очень любили, но были нищеватые, и вся забота об о. Михаиле легла на матушек Антонину и Нину. У матушки Антонины были какие-то золотые монеты, серебро — она все это продавала, а на вырученные деньги покупала провизию…». Все осложнилось с началом войны, когда без официального пропуска в Москву уже нельзя было приехать. В октябре 1941 г. Тверь перешла под контроль гитлеровцев. Оккупанты не преследовали духовенство и даже порой способствовали открытию храмов, но о. Михаил не стал искать их покровительства и пешком ушел из города, три месяца скитаясь по деревням, свободным от немцев. «После изгнания немцев он, изголодавшийся и совсем больной, вернулся в Тверь, в ту клетушку, которую снимал… Она была полуразрушена, но, к счастью, большинство книг и рукописи его проповедей, над которыми он работал, уцелели». За время скитаний здоровье о. Михаила было подорвано: его мучила лихорадка, температура поднималась до 39°, положение усугублялось голодом и дистрофией… 19 мая 1942 г. о. Михаил писал: «Получаю 600 грамм хлеба на 2 дня, но я почти весь его съедаю на первый день, а на другой живу без хлеба. Картошка вся вышла. В храм нет сил ходить… Вот когда пришло время терпения, смирения, покорности воли Божией. Господь очевидно испытывает меня. Вот только теперь Господь может видеть, искренне ли я говорил ранее и теперь говорю: да будет воля Твоя, а не моя. Помоги мне, Господи, чтобы эти слова были не лицемерны и искренни, а также мои слова: слава Богу за все!» В день, когда о. Михаил написал это письмо, его разбил паралич. При этом он сохранил ясное сознание и жил надеждой, что ему разрешат вернуться в Москву и умереть среди родных людей. Сын Алексей получил пропуск для проезда в Тверь, но там ему не разрешили вывезти больного отца: местные власти требовали разрешения московских, московские — местных, сначала городских, потом областных. Разрешение так и не было получено. Когда в ноябре 1942 г. сыну Георгию с большим трудом удалось приехать в Тверь, соседи о. Михаила даже не могли припомнить дату его кончины и не знали, где он был похоронен. Среди его рукописей нашли духовное завещание сыновьям, исполненное смирения, любви и веры…

1. Протоиерей Михаил Ивановский, духовник Зачатьевской обители (1874–1942). М., 2008.

2. Ивановские // kirasolntseva.ru›wp-content…2014/07/Ивановские.pdf